Адольф 3

Ничего.
страница 1
Scio me nihil scire. Я знаю (только то), что ничего не знаю (я знаю, кто это сказал, но это не имеет значения). Банальная фраза, но она довольно точно передает мое состояние. Хоть и не верна. Как и не верно все остальное. Есть еще одна фраза, но я ее не помню, а помню только ее смысл. На любую народную (это слово здесь лишнее, но так привычней) мудрость найдется обратная мудрость. Собственно на этом можно было бы и остановится. Но я по своему опыту знаю, что чем больше слов окутывает мысль, тем она понятней и для других и для себя. Я не говорю про полное понимание или про понимание как результат мышления (об этом, возможно, если придется, я скажу позже), и я не говорю про понимание одного человека другим, якобы я думаю одно, вербализую другое, реципиент воспринимает третье. Я не говорю, что не согласен с этим, все так (хотя и не совсем), но здесь это не имеет значения, т.к. во-первых, этого не изменишь, а во-вторых, люди, не смотря на этот хаос, все же умеют договариваться между собой на любой предмет. Хоть и не всегда, но умеют. Я говорю про понимание одной мысли. Всего одной. Можно сказать, что я говорю про все то понимание, про которое я говорил, что не говорю. Но я так не считаю. У меня есть на это причины, и о них я тоже, возможно, скажу ниже. Вообще для меня лично ничего не изменится, если кто-нибудь это прочитает, и я думаю для прочитавшего тоже. Хочу сразу сказать, что не знаю, как воспринимается данный текст попавшему в руки. Да и мне все равно на это. Я не буду делать глав частей или еще чего-нибудь. Я пишу то что думаю, точнее, стараюсь писать, то что думаю и стараюсь не украшать текст. Это не юмор; не рассказ о безответной или несчастной любви и вообще не о любви; не сочинение; не документ; не рассказ о себе или своей жизни; не художественное воспроизведение, какого-либо жанра; не отчет и не научный труд. Я не знаю что это. Возможно, это и можно отнести к какому либо жанру, но я в последних мало что смыслю. Это ничто. Данный текст, возможно, будет полон банальностей, но без них никуда. Если из текста убрать все что банально, то он станет бессмысленным. Здесь будут мысли взятые из каких-либо источников, без этого тоже никуда, но т.к. это не научная работа, то я не буду предоставлять библиографию и соответственно ссылки на источники. Если и вспомню что откуда, то буду отсылать прямо в тексте и прямо текстом. Должно быть, в тексте будет много орфографических и пунктуационных ошибок, но меня это мало волнует.
Сразу хочу сказать, что я нормальный, по крайне мере таким вижусь окружающим. У меня нет мыслей о самоубийстве, и я вообще не склонен к суициду. Я не ненавижу всех и не питаю большой любви ко всему живому. И в жизни у меня все более-менее путем, хотя и путного я в ней ничего не вижу. В общем, жить мне нравится, и жить я хочу.
Эта мысль, про которую я хочу рассказать, да собственно я уже о ней говорю, появилась у меня давно и как это часто бывает, если не всегда, прояснялась какое-то время. Может кому-то покажется странным, но я думаю, что мысли живут своей жизнью. Конечно, я не считаю что это живые существа в нас, я думаю, что они обладают некоторой автономией. Наши мысли могут захватывать новые территории и уничтожать другие мысли и возможно могут захватывать нас и уничтожать нас и по моему в жизни достаточно примеров этому. Мне кажется, что я нашел способ позволяющий избавляться от мыслей. Скорей всего я изобрел велосипед, но лучше уж каждый раз его изобретать, чем по сто раз на дню воровать друг у друга. Не потому что воровать плохо, а просто пользы от этого слишком мало. Да и избавляться, конечно, не полностью, но, по крайней мере, мысли становятся уже не настолько упорными. Да и велосипед, возможно, подойдет не для всех, а возможно только для меня, а скорей всего он и нужен-то только мне. Способ достаточно простой, единственное, что ему может помешать – время. Ну еще лень, но лень для меня тоже что и время в этой ситуации. Для того, что бы мысль отстала ее нужно полностью продумать, а единственный способ это сделать это сформулировать ее с помощью текста. И чем раньше это сделаешь, тем лучше. Конечно, мысль не завладела мной полностью, и я смею заявить, что я не параноик, не одержимый и не фанатик, хотя для меня это все одно.
Я придумал, как я буду разделять текст. По страницам. Кто-то из больших дядей, помнится, советовал так писать. По определенному кол-ву страниц в день, что б мысль прерывалась – так легче продолжать на следующий день или через неделю, полгода. А почему бы и не читать так? Да и страницы можно сделать разными по объему. Не шик конечно, но и никого не заставляю. Мне кажется, что текст получится сумбурным, но я думаю, что это к лучшему, т.к. мне кажется что я, описывая свою мысль, пишу ей. Ей – не кому, а ей – с помощью чего. Весь этот текст – суть одна мысль. Мысль, которая стала надоедать, и захватывать другие мысли, не все конечно, но многие. Я понял это, когда некоторые мысли, а потом еще некоторые, а потом еще, стали приводить к ней, как у патологического самоубийцы (если есть такие) мысли приводят к одной единственной, или как ложь, для того что бы скрыть которую, нужно окружать другой ложью, все больше и больше, постоянно наращивая, как снежный ком.
Мне придется время от времени возвращаться к уже сказанному раньше, по-другому никак, т.к. я не собираюсь заниматься редакцией. Я пишу это для себя. В первую очередь для себя. И здесь часто будут повторяться, уже повторяются, одни и те же слова. И, наверное, получится интересный результат, если провести контент-анализ, но мне, хоть уже и самому надоело это говорить, все равно.
Эта мысль, та самая про которую я пишу, довольно банальна. Но мне нужно избавиться от ее напора. Когда мысль начинает доминировать, любая мысль, она начинает влиять на жизнь ее носителя. Сразу оговорюсь, что у меня нет желания заниматься демагогией по поводу терминов, т.к. делать я это хоть и люблю, но не умею. К тому же я полностью согласен с Щедровицким, что понятия должны меняться, точнее, меняться должно их содержание или наполнение. Без этого мышление будет ходить по кругу или более верно по дому, одному дому, тщательно изучая каждый угол, каждую вещь, но, не имея возможности выйти на улицу, чтобы обследовать другие дома.
Мысль только и может развиваться, именно развиваться, а не накапливаться, с помощью таких вот извращений.
Каков бы текст ни был, но ему нужно название. Я не верю в то, что название отражает суть текста, по крайней мере, я еще таких не встречал. Если название будет отражать суть, то станет неудобоваримым. Несколько месяцев назад у меня из головы не выходило одно, как мне казалось, достаточно точное название, но оно виделось немного резким и что еще хуже оскорбляющим чувства многих людей. Причем людей, которых итак постоянно оскорбляют, даже не смотря на то что, все мы и живем благодаря этим людям. Но это название у меня до сих пор не выходит из головы, т.к. появилось благодаря все той же мысли, о которой я намерился рассказать. Я думал, что вся та мысль и все те мысли, окружающие ее, достаточно точно описываются одним выражением: “Почему я не Гитлер”. Это не вопрос и не утверждение, это мое обобщение. Но оно слишком резкое и этой резкостью противостоит тексту. И я от него отказался. Собственно можно вообще не давать никакого названия, не думаю, что от этого, что-либо изменится. И то, что я его даю, просто мое желание, не подкрепленное более ни чем. Я думал назвать это — ни о чем, но потом решил, что более нейтрально – ничего. Это слово, слово Ничего, кажется мне достаточно нейтральным и с очень небольшим негативным оттенком, что видимо и вызвало во мне желание использовать его. Это не сатори, не самадхи, не катарсис и не бог чего знает еще. Это просто ничего. И я не в нирване и не считаю что все окружающее меня – Майя и я не солипсист.
Мысль эта впервые появилась у меня лет восемь назад, когда я смотрел за неким Малютиным Г.
Мне представился мозг, с двумя типами передачи данных и сложная система психических процессов Веккера, где каждый кирпичик на своем месте, даже тот который еще не существует. И все это работает на автомате, кроме некоторых моментов. И все это работает для чего-то, но чаще почему-то. И где там я?
Спасибо Роберто Ассаджоли за его упражнение по деидентификации. Хотя может и не его, т.к. он был “коллекционером”.
Все очень легко: я не моя нога, моя нога принадлежит мне. Я не свое тело, оно принадлежит мне; я обладаю эмоциями, но я не есть эмоции; я обладаю желаниями, я не есть желания; я обладаю разумом, но я не есть разум. И, конечно же, сразу вспоминается медитация как она есть, что в переводе на русский будет звучать так: “ Азъ есмь дух… Азъ есмь… Азъ ”. Так кто же я? Наблюдающее за всем этим набором, принадлежащим мне? Так почему же я так редко вмешивается в происходящее? Внимание – психический процесс, плавающий буфер на психической линии времени от памяти до воображения. И я не внимание, внимание принадлежит мне. Внимание так же принадлежит гусеницам. Воля, т.е. регуляционно-волевые процессы – являются третьей ступенью в иерархии психических процессов и включают в себя познавательные и эмоциональные процессы, так же как эмоциональные включают познавательные. И конечно они зависят от прогноза, который человек превосходно демонстрирует. А прогноз в свою очередь создается при помощи информации и отношения к этой информации, т.е. при помощи познавательных процессов и эмоций. Последние же зависят от ген и окружения. Очевидная же вещь. Я не воля, воля моя. Воля подвержена изменениям, я — постоянно. Можем ли мы говорить: “Я думаю”. Думает мозг, состыковывает знания с окружением. А мысли принадлежат нам, мы то уж точно ими не являемся. Или нет? Как говорил Гуссерль, любая рефлексия может быть отрефлексированна (отрефлектированна) рефлексией более высокого уровня. Это похоже на бесконечность или на множество Мандельброта или на рефлексивную игру с зеркалом и пистолетом. Бесконечным же является только стремление к совершенству и поиск правильного ответа на неправильный вопрос, хотя думается и на правильный тоже, но такой поиск уже будет стремлением к совершенству. Вопрос, который меня интересует, кто занимается рефлексией, я или мое? Без разницы чьей: гуссерлевской, гегельской или локковской. Если “рефлексия фантазии сама должна быть фантазией”, то в такой бесконечности ничего кроме фантазии не будет и любой выход из нее называть рефлексией будет неправомерно. Но дальше по этому поводу я ничего не могу сказать, т.к. либо я не понимаю, как рефлексия может быть фантазией, для меня она всегда только рефлексия, либо я, как это часто бывает, не понимаю, что хотел сказать автор.
Это очень интересный, если можно так выразится, тип непонимания. И он очень тесно на мой взгляд связан с пониманием, как результатом мышления. Понимание, а точнее чувство понимания приходит, когда мы выстраиваем иллюстрированные родовидовые отношения. Чем больше иллюстраций, т.е. примеров, тем ощущение понимания более ясное. Я понимаю, что конкретный стол (вид) является столом (род). В жизни я видел много столов, как и другие, и я знаю, для чего они нужны, как и другие. И если в разговоре с кем-нибудь я скажу стол, то не буду останавливаться на этом слове, объяснять что оно значит, могу лишь уточнить какой или описать его. Если я буду говорить о японской чайной церемонии и употреблю слово стол, то подавляющее большинство представит себе почти тоже, что и представляю себе я. Но это понимание не результат мышления. Это что-то обратное оречевленной перцепции. Можно назвать это представлением, а можно даже назвать внешне актуализированным представлением, пускай даже в словарях такого и не будет. Дело не в этом. Здесь присутствует связь двух языков, без которых, как говорят, мышление человека невозможно, сукцессивный ряд и симультанный образ. Воспроизводя последовательность с т о л, я одномоментно представляю его себе. Я не могу представить себе что-либо по собственной воле, не назвав этого, и называя что-либо, я непременно представляю себе это. Существует расхожий пример, что человеку никогда не видевших собак невозможно описать собаку так, что бы он при виде любой из них смог ее идентифицировать. В лингвистике или психолингвистике есть слово концепт. Я обладаю концепт-максимумом снега, а тот, кто видел его только по телевизору концепт-минимумом; и наоборот, тот, кто живет рядом с пустыней и добывает нефть, обладает концепт-максимумами пустыни и нефти, а я лишь концепт-минимумами. Концепт фантазии автора больше чем мой и я не вижу тех связей, которые видит он. Тоже касается и рефлексии. Или же мы вовсе наполняем данные термины различным содержанием. В таком случае мы имеем различные родовидовые отношения в которые включены данные термины. При чем же здесь мышление и его два языка? Мышление это процесс, начинающийся с непонимания, т.е. с отсутствия или дефицита информации. Это решение задачи. Если мне скажут что-либо распилить, то я сразу пойму, как мне это сделать, но если мне скажут распилить воздух, то для меня это будет трудной задачей. Т.к. после распиливания я из одного предмета получаю два, что бы я не пилил. У меня есть обобщенное представление, вызываемое словом распиливать. Это как стол. Только стол — объект, а распиливать – акт. Если мне скажут распилить стол, то в голове сразу предстанет картина: стол, ножовка и то, как они друг с другом взаимодействуют. А чем пилить воздух? И каков должен быть результат? Если мне кто-нибудь скажет что, распилил воздух, то я не смогу понять его буквально, пока не смогу представить себе этого, пока слово пилить не получит новые связи, пока не изменится структура родовидовых отношений с участием этого слова. Вот три возможные причины, по которым я не понимаю, как рефлексия фантазии может быть только фантазией. Не верно думать, что обобщающие образы имеются только у слов обозначающих какие-либо предметы внешнего мира. Любое слово имеет образ. Это хорошо знают в NLP, что и позволяет им работать с субмодальностями таких абстрактных слов как свобода, вера, понимание, злость и др. Все эти слова имеют образы. И мой образ рефлексии хорошо ложиться на образ фантазии, но вот обратное действие рефлексию уничтожает и остается только фантазия, т.е. при таких отношениях они у меня существовать не могут. Но я не могу ни согласиться с Гуссерлем ни не согласиться. Эта беда одностороннего общения, когда невозможно задавать вопросы. Понимание это не застывшая субстанция, понимание развивается и развивается через непонимание. Это понимание как результат мышления. А может понимать X, а В не понимать, но при этом В понимает X глубже (лучше) чем А. Наше понимание зависит от того как глубоко мы копаем. Понимание – чувство, интеллектуальная эмоция, даже, наверное, целый вид эмоций. Это похоже на детский вопрос: “Почему листья зеленые?”. Где ответ может привести к пониманию, а может привести к новому вопросу, а потом еще и еще… Наверное процесс полного понимания бесконечен, т.к. это поиск правильного ответа. И тогда возникает другой вопрос: “Где сделать остановку?”. Особенно если пытаться понять, кто я. Есть еще одна, очень существенная трудность в правильном понимании. Это посылки. Ведь посылки это тоже результат мышления прошлого, закрепленное понимание или устойчивые убеждения, да и не всегда устойчивые, которые в свою очередь тоже основаны на посылках и т.д. Это опять бесконечность или же карточный домик, даже карточная башня. Вот только не все карты можно заменить, т.к. мы обычно забываем доказательства, повлиявшие на формирование нашего убеждения, что впрочем, чаще даже усиливает последние.
Рефлексия все ж является мыслительным процессом, и, говоря, что я занимаюсь рефлексией, подразумеваю что я – мой мозг. Видно, что в конце ошибка — мое не может быть мной. Здравый смысл подсказывает, что если есть ошибка в выводе, значит, она же есть и в посылках.

1 2 3 4 5